Эх, Олегыч, твоими бы устами, да мед пить. Извини, что на ты. Ник расположил. Выкладываю конец, середину ещё не написал.
Хотя и конец наверно временный, а то как-то грустно всё получилось.
Утром первым делом нашел себе подходящий отель. Недорогой и симпатичный, со всеми удобствами и интернетом,
в городке Kagerod, что в шестидесяти верстах от Мальмё. Планировал выехать не позже десяти, чтобы пораньше
добраться до отеля. Почитать, продолжить отчет, затем сбрить недельную щетину, привести в порядок, что ещё можно,
и принять участие в праздничном ужине. В отеле есть ресторан, значит, будет и Silvester Party. Но за завтраком было так уютно,
так хорошо писалось, что засиделся до половины двенадцатого. В час пересек датскую границу, в два пообедал в придорожном
кафе. Поразительно невкусно. Ещё раз убедился, что за редким исключением, о котором могу только предполагать, сам не
встречал, в скандинавских странах удивительно талантливо портят продукты. Об этом бы лучше написал Питер Мейл, он
специалист по гастрономии. Я не гурман, и бывал лишь в одном ресторане с мишленовской звездой, да и то, потому что
он рядом с фабрикой моего немецкого партнера. Но за многие годы поездок по европейским странам у меня выработалось свое представление об их кухне и ресторанных традициях. Немцы готовят просто, но очень вкусно. И подают огромными порциями,
осилив которые, вам становится тяжело дышать и думать. Французы готовят изысканно, недаром они прародители высокой кухни,
главного гастрономического путеводителя и лучших вин. Испанцы не отстают от соседей справа, итальянцы тянутся изо всех сил.
А вот датчане, шведы и, особенно, финны готовить не умеют вообще. Или не хотят. Конечно, и у них есть повара, а ресторан Noma
в Копенгагене по версии журнала Restaurant Magazine два года подряд признается лучшим в мире, потеснив с этого места культовый каталонский El Bulli, закрытый хозяевами в 2012. Возможно от огорчения. Но это исключения, о которых я говорил раньше. Средняя же гастрономическая картина выглядит именно так. Что на паромах, курсирующих по Балтике, что в ресторанах Хельсинки, Копенгагена
или Стокгольма, что в общепите на заправках, готовят одинаково пресно и невкусно. Впрочем, это мое мнение, возможно, кто-то со
мной не согласится.
Миновав три моста через проливы Малый Бельт, Большой Бельт и Зунд, попадаю в Швецию. Еду по этим мостам в четвертый раз,
но не перестаю поражаться грандиозности сооружений. Особенно впечатляет мост через Большой Бельт, общая длина которого
составляет восемнадцать километров. Постепенно поднимаешься все выше и выше, и в судоходной части моста уже можно
прыгать с парашютом. А если дует сильный боковой ветер, как сегодня, вцепляешься обеими руками в руль, сбрасываешь
скорость ниже дозволенных 110, и страшно сожалеешь об отсутствии антикрыла. Вместо того, чтобы смотреть на проходящие
под мостом океанские танкеры и контейнеровозы, впериваешь взгляд в разметку и лихорадочно пытаешься удержать машину
на полосе. При этом датчане лихо пролетают мимо, может, я просто не умею водить в условиях мистраля, баргузина и трамонтаны?!
За удовольствие проехаться по красавцам мостам приходится платить не только внеплановым выбросом адреналина, но и кровно заработанными. Проезд через Большой Бельт стоит 230 датских крон (около 30 евро), через Зунд, или Эресунн – 310. Малобельтский
мост почему-то бесплатен.
К семи часам вечера, немного поплутав среди шведских ферм, нахожу Kagerod. Мой отель стоит на пересечении двух главных
магистралей города, дорог 106 и 109, по которым проезжает примерно две машины в час. Одна по сто шестой и одна по сто
девятой. Пока плутал, хотел спросить у кого-нибудь дорогу, но не встретил ни души. Заправки закрыты, рестораны тоже. Может
ещё не время, и заведения откроются часам к девяти, поближе к Новому Году?
Отель представляет собой большой старый каменный дом незатейливой архитектуры. Меня встречает хозяйка средних лет,
по витой лестнице проводит на второй этаж, показывает просторную гостиную с камином, обеденную залу с большим овальным
столом. Всюду горят свечи и стилизованные под старину люстры. Открывает мой номер, без изысков, но вполне пристойно.
Вот только санузла не вижу. Нежно удивляюсь. Вроде как, в моей брони указано, что номер со всеми удобствами. Хозяйка
говорит, что, в общем-то, так оно и есть, но поскольку в эту новогоднюю ночь я в гостинице единственный постоялец, то весь
отель можно считать моим номером. А туалет и душ всего в тридцати метрах от моей комнаты. Не видя на моем лице бурной
радости в ответ на столь приятную, казалось бы, новость, она замечает, что этажом выше есть номер с туалетом и душем.
Просто они с мужем подумали, что мне будет удобнее не тащить по узкой винтовой лестнице тяжелый чемодан лишний этаж,
да и гостиная с камином в качестве бесплатного бонуса перевешивали в их представлении шаговую доступность WC.
Благодарю за заботу, но тяжелый чемодан ночует в машине, у меня с собой лишь рюкзачок и пара пакетов, так что выбираю
комнату под крышей. А гостиной я и так воспользуюсь. Хозяйка желает мне приятного вечера в их семейном заведении,
и оставляет меня в номере. В дверях оборачивается,
- Может, Вы хотите поужинать?
- Хочу. По правде говоря, я рассчитывал на большую новогоднюю вечеринку, и даже взял из дома смокинг. Но мне почему-то
кажется, что я ошибся?!
- Да, мне неловко, но Вы наш единственный гость сегодня, и ресторан закрыт. Но мы можем Вам что-нибудь приготовить.
Сейчас мы закончим с заказами на кухне, потом ещё полчаса будем их развозить, и к половине девятого ждем Вас внизу.
- Погодите минутку, в городе же есть другие рестораны, я же проезжал мимо, видел. Я, наверное, могу там поесть. Где-то же
устраивается Silvester Party?!
- Мне очень жаль, но закрыто всё. В радиусе тридцати километров точно. У нас маленький городок, скорее даже деревня.
И в округе только деревни, да фермы. Все встречают Новый Год дома. Половине городка готовим мы, остальные справляются
сами или где-то ещё заказывают. В полночь несколько человек выйдут к городской ёлке, Вы, наверное, видели её, она стоит
напротив нашего отеля. Устроят небольшой салют, и опять разойдутся по домам.
И, глядя как вытягивается моя и так не шибко счастливая физиономия, и наливаются печалью без того грустные глаза:
-Да не расстраивайтесь Вы так. Я понимаю, что обидно тащить из Москвы смокинг, а в результате встречать Новый Год
в одиночестве, но у меня муж отлично готовит, сейчас сделает Вам хороший бифштекс с жареной картошкой и спаржей,
зальет всё своим фирменным соусом. Поедите, настроение поднимется. Вам с кровью или хорошо прожаренный?
- Средний. Насчёт смокинга я пошутил, но на праздничный ужин с большим скоплением народа и всеобщим весельем
рассчитывал. А за предложение спасибо, с удовольствием отведаю стряпню Вашего супруга.
- Ну, вот и отлично. Что пить будете?
- Шампанское, Новый Год, всё-таки. Если есть, лучше французское, а не Sparkling Wine.
- У нас, к сожалению, нет ни того, ни другого. Только пиво, виски и красное вино.
- Пф… Ну, давайте пиво. Шведское.
- Есть ещё датское и финское.
- Нет, спасибо, в Швеции буду пить шведское.
«Отличная замена французскому шампанскому», - это я уже про себя, чтобы не обидеть заботливую хозяйку.
Спускаюсь в машину, за вещами. Располагаюсь в действительно уютной гостиной, и начинаю писать. Процесс затягивает,
пишется легко, что нечасто со мной бывает, незаметно пролетают полтора часа, отпущенные до ужина. За мной поднимается
хозяйка, всё готово, можно идти. В ресторане всего пять столов, два больших и три маленьких. Хозяева расположились за
большим, мне накрыли за маленьким, у окна. Блюда у всех одинаковые, разница в напитках, они пьют красное вино.
В ресторанном зале висит некоторая неловкость, ужин проходит в молчании. Мне просто не с кем разговаривать, а набиваться
на общение я не хочу. Они обмениваются со мной парой ничего не значащих фраз, и перестают разговаривать даже друг с другом. Праздничный новогодний ужин скрашивает лишь отлично приготовленное мясо, в меру прожаренное, залитое белым чесночным
соусом и посыпанное базиликом. Камень в мой огород оценки скандинавской кухни. Вкусное мясо быстро кончается, шведское «шампанское» допито, благодарю хозяев за ужин, без сожаления о его скором окончании откланиваюсь.
В Москве Новый Год уже наступил, здесь еще почти три часа до полуночи. Возвращаюсь в гостиную, сажусь за компьютер.
Тужусь в попытке продолжить рассказ, ничего не выходит. По десять минут бьюсь над каждой фразой, получаются сухие
казенные предложения. Через полчаса плюю на это дело, спускаюсь в машину за пивом. Устраиваюсь в кресле у камина,
запускаю на яндексе «Иронию судьбы», откупориваю баварский нектар.
Смотрел этот фильм тридцать три раза, ну, может, тридцать два. Но, даже гениальное кино (картина, книга, черная икра),
употребляемое слишком часто, начинает приедаться. И в последние годы стал замечать, что уже не «цепляет», острота
восприятия уходит. Пять лет пропустил, зато посмотрел в прошлый праздник «И.С. Продолжение» - актеров жалко. Щучью икру
покрасили в чёрный цвет и попытались выдать за севрюжью. Сейчас смотрю первоисточник, и вновь убеждаюсь в гениальности
Рязанова. Перерыв явно пошёл на пользу, да и момент подходящий. Всё сложилось, и я смотрю, как во второй раз. Потрясающие
стихи, замечательные песни, попавшие в точно «десятку», великолепная игра актеров, сценарий, режиссура – всё складывается в настроение, весёлое и грустное одновременно. И чего здесь больше, каждый воспринимает по-своему. По мне, так светлой печали.
«Я спросил у ясеня, где моя любимая…».
В шведскую полночь выхожу на улицу. Идет противный мелкий дождь, у городской елки, как и говорила хозяйка, собралось
несколько человек. Аборигены пьют напиток, похожий на шампанское (сомнения в аутентичности закрались за ужином),
запускают фейерверки, сдержанно веселятся. Постояв десять минут на противоположном берегу улицы, возвращаюсь к насиженному
месту у негорящего камина. Досматриваю кино, допиваю пиво. «Конец новогодней ночи. Завтра наступит похмелье, пустота».
Пустота…
