pafnut
Пользователь
- Сообщения
- 105
- Реакции
- 79
- Авто
- Mercedes Benz E200CDI W212 2009
Часть третья.
День не то шестнадцатый, не то восемнадцатый.
Теплым каталонским утром попрощались с хозяевами, и со смешанным чувством сожаления о необходимости покинуть сей гостеприимный дом и радостного дорожного зуда, толкающего в путь, покатили в сторону Барселоны. За Барселоной свернули с АР-7 на АР-2, и к обеду были в Сарагосе. Однажды я уже был здесь, в августе дефолтного девяносто восьмого. Видимо, хотелось понастольгировать, да и будем ли здесь еще, и решил сделать исключение из правила ехать без остановок, и показать Маше город. Прошло двенадцать лет, но центральная площадь мало изменилась. Собор, необычный наклонный фонтан с водой, стекающей по стеклянной карте Америки, то же солнце, та же жара. Не помню только, памятник Гойе был уже тогда, или его установили позже?
И опять кризис. Главное отличие в том, что сейчас я крепко попал, а тогда, в девяносто восьмом, вышел сухим. Даже заработал мало-мало песет, дело-то было в Испании, в «доевровый» период. Забавная история, так что уж расскажу. Кто застал тот кризис в репродуктивном возрасте, помнит, что, в отличие от нынешнего, растянутого во времени и международном пространстве, тогда все произошло на территории одной, пусть и очень большой страны, и в один – два дня. Не было никаких «сабпраймов» и иных финансовых производных инструментов мира жестокого капитализма, и еще мало кто из широкой общественности знал, что такое ипотека, не говоря уже про «кредит-дефолт-своп» и прочую мерзость. Не было у нас, у «них»-то все было уже тогда. А у нас были простые и понятные «ГКО», официальная государственная финансовая пирамида. О крахе которой и объявил 17 августа 1998 г-н Кириенко, видимо специально для того и назначенный премьер-министром. А девятнадцатого мы с друзьями улетели в тур «Вся Испания». Улетели, не особо волнуясь о своих сбережениях. У нас их попросту не было. Ну, кое-что, конечно, было, но не так много, чтобы об этом стоило убиваться. У меня на карточке «СБС-Агро», - был такой банк из первой десятки, - была толи тысяча, толи две долларов. И всё. Попытался снять деньги в Москве, но до вылета так ничего и не получилось, денег нигде не давали. «СБС-Агро» был на грани банкротства, и его «пластик» в России уже не обслуживали. Я надеялся, что в очередной раз «заграница нам поможет», и, сойдя с самолета в Барселоне, первым делом пошел искать банкомат. Но денег мне не дали и здесь. То же повторилось в трех других банкоматах, найденных мной в здании аэропорта. Вот тут я расстроился, мои надежды на временной лаг не оправдались, обычно расслабленные испанцы на этот раз среагировали быстро, и банку г-на Смоленского перекрыли кислород. Нашу группу уже зазывали в автобус, когда я нашел еще один банкомат. В принципе, надежд не было никаких, понятно, что банк умер, что европейцы не идиоты, и, когда надо просыпаются от сиесты и реагируют быстро. Но чем черт не шутит, вставил карточку, набрал пин, получил песеты. Ёпрст, как такое возможно?! Однако, хрустящие купюры с изображением Эрнана Кортеса в моих руках служили неопровержимым доказательством свершившегося чуда. Жаль, некому было увековечить мою физиономию в качестве пособия для студентов театральных вузов – как выразить абсолютное счастье или минутный идиотизм, что, по сути, одно и тоже. Попробовал снять все деньги, но суточный лимит не то в двести, не то в триста долларов не позволил мне это сделать. Не беда, на следующее утро, как раз в Сарагосе, я снял очередную порцию наличных. И повторял это каждый день перед завтраком в Мадриде, Кордобе, Толедо и Севилье. Хотя, точно не помню, возможно, к Севилье карта уже опустела. И каждое утро в автобусе открывался передвижной обменный пункт, где по выгодному для обеих сторон курсу можно было поменять американские доллары на испанские песеты. С тех пор я взял себе за правило - в любой тупиковой ситуации не останавливаться на последней попытке, а пробовать ещё и ещё. Безвыходные ситуации есть, - обратное утверждение лишь красивая фраза, - но их мало. И надо пытаться сделать чуть больше, чем всё. В конце концов, уныние – это грех. За прошедшие двенадцать лет у меня не вышло лишь раз – в попытке сохранить семью, и сейчас я думаю, что перестань я биться головой в закрытую дверь раньше, всем было бы лучше. Хотя, как знать. Как знать?
В Сарагосе мы пробыли недолго, погуляли пять минут по площади, пообедали и вновь на трассу. Обычный испанский пейзаж за окном – солнце, поля, оливковые рощи, черные быки. Час за часом, километр за километром. Оживился, увидев указатель на Памплону. Хемингуэй один из четырех величайших писателей в моей табели о рангах, и надо бы заехать, побродить по городу – герою «Фиесты» и столице мазохистов, ищущих встречи своей задницы с рогами черного быка. Но сегодня мы уже исчерпали лимит ознакомительных остановок, и Памплона оставляется до следующего раза.
Картина за окном начала меняться, пошли пиренейские предгорья, появилась зелень. Мы въехали в Страну Басков. Склоны невысоких гор покрыты лесами, в воздухе чувствуется свежесть, толи от леса, толи от близости океана.
К шести часам добрались до Сан-Себастьяна, цели нашего дневного перехода. Начали искать гостиницу, все занято. Через час еще раз убедился, что искать номер в августе-месяце в курортном городе в Европе бесполезно. Но и решение проблемы известно – выехать из города. В десяти километрах от Сан-Себастьяна нашли хороший отель за нехорошие деньги, и решили не тратить время на оптимизацию ночлега, а посвятить вечер прогулке по Сан-Себастьяну. Или поехать на океан купаться, мы ведь еще ни разу в жизни не делали этого в этом. Спросил совета у портье, ответ не давал вариантов: «Кто не видел Сан-Сабастьяна, тот не видел Страны Басков». Занесли вещи в номер, переоделись и поехали в город. Припарковались у набережной, вышли на широченный песчаный пляж. Машка сняла туфли, побежала босиком по песку. Не удержался, последовал её примеру. Уже стемнело, и с одной стороны был светящийся ночными огнями город с множеством галдящих кафе и ресторанов на набережной, с другой - затихший после отлива черный океан с чуть пляшущей на воде лунной дорожкой. В жопу Москву!
А ведь когда-то я любил этот город, мой Город. Город с потрясающей историей от удельного княжения и до начала конца советской власти. Город, в котором я вырос у тогда еще живого немецкого рынка, в котором любил гулять по тихим центральным улочкам в районе Лялина переулка, Остоженки или Малой Бронной, где родился. А потом пришел маленький толстенький лысый подкаблучник, и всё испортил. Жадность, конечно, сгубила этого фраера, но слишком поздно. Застроив каждый свободный клочок земли, набив город жителями и приезжими выше горлышка, а карманы сверх допустимой вместимости, он привел город к коллапсу. Жить здесь нельзя, и все большее количество москвичей начинают это осознавать. Пробки, отнимающие полжизни, отсутствие воздуха, постоянный стресс, чрезмерно стремительный ритм и неуправляемая агрессия – неопровержимые свидетельства того, что коллапс уже наступил. И многие из тех, у кого есть мозги и не держит якорь (незаменимая работа, прикипевшие к Москве родители, семейные узлы) уже пакуют чемоданы. Необходимое условие (способность рационально мыслить), вроде, выполнено, а вот для исполнения достаточного - обрубить якорную цепь - решимости пока не хватает. И, поэтому, полной грудью ловим кайф от московских антиподов. Back to San Sebastian!
Помочили ноги в океане, поужинали в ресторане на пляже и пошли бродить по ночному городу. А город действительно красив. Да что писать, смотрите сами.
Одна неприятность, город - Мекка для сёрферов. Ну, может, и не Мекка, и любители waterboard размазаны толстым слоем по всему атлантическому побережью, но их очень много. И, по большей части, молодёжь от 14 до 25 с вкраплениями тридцати - сорокалетних. В конце нашей прогулки, в самом центре Сан-Себастиана, мы наткнулись на участок набережной, сплошь покрытый сидящими и лежащими отроками и отроковИцами, поглощающими спиртные напитки и создающими невообразимый шум. Мгновенная параллель – лежбище котиков где-нибудь в Беринговом проливе. В алкоголе, шуме и количестве брачующихся большой беды нет, разве что для окрестных жителей. Беда в ручейках переработанных напитков, стекающих тут и там по булыжной мостовой и собирающихся в реки. Что вынуждает отвлечься от созерцания средневековой архитектуры и наслаждения прекрасным летним вечером, и уделить внимание поиску переправ. Напрягают, также, тут и там стоящие лицом к стене юноши с руками, сведенными в области паха, создающие эти ручейки. Особенно, когда идешь с девочкой одиннадцати лет. По мере удаления от open-serf-party количество писающих серфингистов сходит на нет, и наше доброе настроение возвращается. За полночь возвращаемся в гостиницу, усталые, но довольные.
День примерно восемнадцатый.
Утром возвращаемся в Сан-Себастиан. Ставим авто в центре на подземной стоянке, идем к океану. Погода фантастическая: яркое тёплое солнце, чуть неспокойный океан, окатывающий нас водяной пылью разбивающихся о скалистую набережную волн. Двадцатиминутный променад по набережной, и заходим выпить кофе в пафосной «стекляшке» между крепостью сверху и океаном снизу.
Затем затяжной подъём в крепость, где когда-то стояла наполеоновская батарея, а ныне бесплатный и довольно интересный музей.
Сверху открывается замечательный вид на город, на оба городских пляжа, на океанский простор.
Вдоволь налюбовавшись, спускаемся вниз и возвращаемся к машине. Первое знакомство с испанской частью Страны Басков закончилось, и мы держим путь во французскую Аквитанию.
Едем по маленькой дорожке, понимаем, что мы уже во Франции только по изменившимся ценникам на заправках. Куда точно мы держим путь, ещё не решили. Не определились даже, останемся ли мы в Аквитании, поедем в полюбившуюся нам в прошлогодней поездке Бретань или доберемся-таки до Нормандии. Около пяти начинаем искать ночлег. В Москве я купил палатку, Машке через месяц одиннадцать, а она ещё ни разу не была в походах. В классическом понимании, пешком и с рюкзаком за плечами. Так пусть хоть попробует, как ночевать не в отеле, а спальном мешке на надувном матрасе с брезентом над головой. Не в качестве экзекуции, а удовольствия ради. Мне так «каацца», что это должно быть удовольствием для ребенка, по крайней мере, на одну ночь, а не понравится, так опять в отель. И потому, поиски ночлега начинаем с кемпингов. Едем мы вдоль океана, и кемпингов много, на любой вкус и кошелек, от двух звёзд и до пяти, на сто мест и на тысячу. И все они заняты. А что вы хотели, «хот сизон», мля. Хотя, всё равно, удивительно, неужели в гигантском «кемпе» на тысячу мест нет ни одного свободного. Заходим из интереса внутрь, находим пару пустых площадок, возвращаемся на reception, повторяем вопрос, добавляя в него строгие нотки и, чуть, сдабривая сарказмом. А нам в нос табличку из советской гостиницы: «Мест нет». Может и вправду забронировано, и они вот-вот приедут, а, может, не хотят связываться из-за одной ночи, черт их разберёт. В отличие от Маши, которая с нетерпением ждала первой ночевки в палатке, и которую большая скученность разночинного шумного народа на маленькой площади нисколько не смущала, я не сильно расстроился. Перспектива провести ночь в таборе на несколько тысяч душ не была для меня такой уж желанной. В общем, покончили мы с кемпингами, и переключились на гостиницы. По дороге они встречались не реже, чем кемпинги, и с такой же частотой нам отказывали от места. Не ходите, дети, в августе, во Францию гулять. Но нас, как известно, голыми руками не возьмешь. Чуть удаляемся от океана, буквально на пару – другую километров, и начинаем прочесывать местность. В прошлогоднем отчете я писал, что у французов, в отличие от немцев, нет на домах табличек о сдаче жилья под постой. Каюсь, был неправ. В этом году мы их разглядели, жизнь заставила. Оправданием мне – их (сдающихся домов) малая плотность и не бросающиеся в глаза указатели. Начинаем шерстить и отели, и частные дома Chambres d'hotes и Gites rural. Занято всё. Пошёл уже третий час поисков, и я начинаю злиться. Хотя и не впадаю в отчаяние, потому как знаю, стоит отъехать от океана еще километров тридцать, а может и меньше, и устроимся. К шести часам вечера стараниями глазастой Маши находим ферму, где есть и свободные комнаты, и даже отдельный дом. На ферме нас встретила очаровательная француженка семидесяти лет. Никакой иронии, примерно так я и представлял себе настоящую французскую женщину. Очень живая, немного весёлости, много шарма, отлично сохранившаяся без всяких подтяжек. И ни слова по-английски. Но мы довольно быстро поняли друг друга на языке жестов и междометий. Можно было снять комнату в хозяйском доме, что-то около тридцати евро за ночь, или дом из двух спален, гостиной, кухни и санузла, куда же без него. Это стоило около пятидесяти евро. Мы выбрали дом, и ничуть об этом не пожалели. Честно говоря, я так до сих пор и не понимаю, мы весь дом сняли за эти деньги, или нам просто повезло, и за те четыре дня, что мы провели на ферме, никто так и не заехал во вторую комнату.
Но, поначалу, мы сказали бабушке только про одну ночь, решив обсудить наши планы за ужином. Разместились и, пока не стемнело, поехали осматривать окрестности. Первым делом съездили на океан. Шикарный песчаный пляж, метров двести шириной и уходящий в обе стороны за горизонт. Десяток человек, прогуливающихся с детьми и собаками. Пара маньяков-серфингистов, ловящих последнюю волну. Садящееся в океан солнце. Ощущение восторга и одновременно пришедший в обе головы вопрос: «А зачем ещё куда-то ехать?». Прогулялись босиком по песку и поехали в городок ужинать. Там в уютном ресторане за вкусной едой и местным вином было принято историческое решение: "Не нужен нам берег бретонский, Нормандия нам не нужна".
День не то шестнадцатый, не то восемнадцатый.
Теплым каталонским утром попрощались с хозяевами, и со смешанным чувством сожаления о необходимости покинуть сей гостеприимный дом и радостного дорожного зуда, толкающего в путь, покатили в сторону Барселоны. За Барселоной свернули с АР-7 на АР-2, и к обеду были в Сарагосе. Однажды я уже был здесь, в августе дефолтного девяносто восьмого. Видимо, хотелось понастольгировать, да и будем ли здесь еще, и решил сделать исключение из правила ехать без остановок, и показать Маше город. Прошло двенадцать лет, но центральная площадь мало изменилась. Собор, необычный наклонный фонтан с водой, стекающей по стеклянной карте Америки, то же солнце, та же жара. Не помню только, памятник Гойе был уже тогда, или его установили позже?
И опять кризис. Главное отличие в том, что сейчас я крепко попал, а тогда, в девяносто восьмом, вышел сухим. Даже заработал мало-мало песет, дело-то было в Испании, в «доевровый» период. Забавная история, так что уж расскажу. Кто застал тот кризис в репродуктивном возрасте, помнит, что, в отличие от нынешнего, растянутого во времени и международном пространстве, тогда все произошло на территории одной, пусть и очень большой страны, и в один – два дня. Не было никаких «сабпраймов» и иных финансовых производных инструментов мира жестокого капитализма, и еще мало кто из широкой общественности знал, что такое ипотека, не говоря уже про «кредит-дефолт-своп» и прочую мерзость. Не было у нас, у «них»-то все было уже тогда. А у нас были простые и понятные «ГКО», официальная государственная финансовая пирамида. О крахе которой и объявил 17 августа 1998 г-н Кириенко, видимо специально для того и назначенный премьер-министром. А девятнадцатого мы с друзьями улетели в тур «Вся Испания». Улетели, не особо волнуясь о своих сбережениях. У нас их попросту не было. Ну, кое-что, конечно, было, но не так много, чтобы об этом стоило убиваться. У меня на карточке «СБС-Агро», - был такой банк из первой десятки, - была толи тысяча, толи две долларов. И всё. Попытался снять деньги в Москве, но до вылета так ничего и не получилось, денег нигде не давали. «СБС-Агро» был на грани банкротства, и его «пластик» в России уже не обслуживали. Я надеялся, что в очередной раз «заграница нам поможет», и, сойдя с самолета в Барселоне, первым делом пошел искать банкомат. Но денег мне не дали и здесь. То же повторилось в трех других банкоматах, найденных мной в здании аэропорта. Вот тут я расстроился, мои надежды на временной лаг не оправдались, обычно расслабленные испанцы на этот раз среагировали быстро, и банку г-на Смоленского перекрыли кислород. Нашу группу уже зазывали в автобус, когда я нашел еще один банкомат. В принципе, надежд не было никаких, понятно, что банк умер, что европейцы не идиоты, и, когда надо просыпаются от сиесты и реагируют быстро. Но чем черт не шутит, вставил карточку, набрал пин, получил песеты. Ёпрст, как такое возможно?! Однако, хрустящие купюры с изображением Эрнана Кортеса в моих руках служили неопровержимым доказательством свершившегося чуда. Жаль, некому было увековечить мою физиономию в качестве пособия для студентов театральных вузов – как выразить абсолютное счастье или минутный идиотизм, что, по сути, одно и тоже. Попробовал снять все деньги, но суточный лимит не то в двести, не то в триста долларов не позволил мне это сделать. Не беда, на следующее утро, как раз в Сарагосе, я снял очередную порцию наличных. И повторял это каждый день перед завтраком в Мадриде, Кордобе, Толедо и Севилье. Хотя, точно не помню, возможно, к Севилье карта уже опустела. И каждое утро в автобусе открывался передвижной обменный пункт, где по выгодному для обеих сторон курсу можно было поменять американские доллары на испанские песеты. С тех пор я взял себе за правило - в любой тупиковой ситуации не останавливаться на последней попытке, а пробовать ещё и ещё. Безвыходные ситуации есть, - обратное утверждение лишь красивая фраза, - но их мало. И надо пытаться сделать чуть больше, чем всё. В конце концов, уныние – это грех. За прошедшие двенадцать лет у меня не вышло лишь раз – в попытке сохранить семью, и сейчас я думаю, что перестань я биться головой в закрытую дверь раньше, всем было бы лучше. Хотя, как знать. Как знать?
В Сарагосе мы пробыли недолго, погуляли пять минут по площади, пообедали и вновь на трассу. Обычный испанский пейзаж за окном – солнце, поля, оливковые рощи, черные быки. Час за часом, километр за километром. Оживился, увидев указатель на Памплону. Хемингуэй один из четырех величайших писателей в моей табели о рангах, и надо бы заехать, побродить по городу – герою «Фиесты» и столице мазохистов, ищущих встречи своей задницы с рогами черного быка. Но сегодня мы уже исчерпали лимит ознакомительных остановок, и Памплона оставляется до следующего раза.
Картина за окном начала меняться, пошли пиренейские предгорья, появилась зелень. Мы въехали в Страну Басков. Склоны невысоких гор покрыты лесами, в воздухе чувствуется свежесть, толи от леса, толи от близости океана.
К шести часам добрались до Сан-Себастьяна, цели нашего дневного перехода. Начали искать гостиницу, все занято. Через час еще раз убедился, что искать номер в августе-месяце в курортном городе в Европе бесполезно. Но и решение проблемы известно – выехать из города. В десяти километрах от Сан-Себастьяна нашли хороший отель за нехорошие деньги, и решили не тратить время на оптимизацию ночлега, а посвятить вечер прогулке по Сан-Себастьяну. Или поехать на океан купаться, мы ведь еще ни разу в жизни не делали этого в этом. Спросил совета у портье, ответ не давал вариантов: «Кто не видел Сан-Сабастьяна, тот не видел Страны Басков». Занесли вещи в номер, переоделись и поехали в город. Припарковались у набережной, вышли на широченный песчаный пляж. Машка сняла туфли, побежала босиком по песку. Не удержался, последовал её примеру. Уже стемнело, и с одной стороны был светящийся ночными огнями город с множеством галдящих кафе и ресторанов на набережной, с другой - затихший после отлива черный океан с чуть пляшущей на воде лунной дорожкой. В жопу Москву!
А ведь когда-то я любил этот город, мой Город. Город с потрясающей историей от удельного княжения и до начала конца советской власти. Город, в котором я вырос у тогда еще живого немецкого рынка, в котором любил гулять по тихим центральным улочкам в районе Лялина переулка, Остоженки или Малой Бронной, где родился. А потом пришел маленький толстенький лысый подкаблучник, и всё испортил. Жадность, конечно, сгубила этого фраера, но слишком поздно. Застроив каждый свободный клочок земли, набив город жителями и приезжими выше горлышка, а карманы сверх допустимой вместимости, он привел город к коллапсу. Жить здесь нельзя, и все большее количество москвичей начинают это осознавать. Пробки, отнимающие полжизни, отсутствие воздуха, постоянный стресс, чрезмерно стремительный ритм и неуправляемая агрессия – неопровержимые свидетельства того, что коллапс уже наступил. И многие из тех, у кого есть мозги и не держит якорь (незаменимая работа, прикипевшие к Москве родители, семейные узлы) уже пакуют чемоданы. Необходимое условие (способность рационально мыслить), вроде, выполнено, а вот для исполнения достаточного - обрубить якорную цепь - решимости пока не хватает. И, поэтому, полной грудью ловим кайф от московских антиподов. Back to San Sebastian!
Помочили ноги в океане, поужинали в ресторане на пляже и пошли бродить по ночному городу. А город действительно красив. Да что писать, смотрите сами.
Одна неприятность, город - Мекка для сёрферов. Ну, может, и не Мекка, и любители waterboard размазаны толстым слоем по всему атлантическому побережью, но их очень много. И, по большей части, молодёжь от 14 до 25 с вкраплениями тридцати - сорокалетних. В конце нашей прогулки, в самом центре Сан-Себастиана, мы наткнулись на участок набережной, сплошь покрытый сидящими и лежащими отроками и отроковИцами, поглощающими спиртные напитки и создающими невообразимый шум. Мгновенная параллель – лежбище котиков где-нибудь в Беринговом проливе. В алкоголе, шуме и количестве брачующихся большой беды нет, разве что для окрестных жителей. Беда в ручейках переработанных напитков, стекающих тут и там по булыжной мостовой и собирающихся в реки. Что вынуждает отвлечься от созерцания средневековой архитектуры и наслаждения прекрасным летним вечером, и уделить внимание поиску переправ. Напрягают, также, тут и там стоящие лицом к стене юноши с руками, сведенными в области паха, создающие эти ручейки. Особенно, когда идешь с девочкой одиннадцати лет. По мере удаления от open-serf-party количество писающих серфингистов сходит на нет, и наше доброе настроение возвращается. За полночь возвращаемся в гостиницу, усталые, но довольные.
День примерно восемнадцатый.
Утром возвращаемся в Сан-Себастиан. Ставим авто в центре на подземной стоянке, идем к океану. Погода фантастическая: яркое тёплое солнце, чуть неспокойный океан, окатывающий нас водяной пылью разбивающихся о скалистую набережную волн. Двадцатиминутный променад по набережной, и заходим выпить кофе в пафосной «стекляшке» между крепостью сверху и океаном снизу.
Затем затяжной подъём в крепость, где когда-то стояла наполеоновская батарея, а ныне бесплатный и довольно интересный музей.
Сверху открывается замечательный вид на город, на оба городских пляжа, на океанский простор.
Вдоволь налюбовавшись, спускаемся вниз и возвращаемся к машине. Первое знакомство с испанской частью Страны Басков закончилось, и мы держим путь во французскую Аквитанию.
Едем по маленькой дорожке, понимаем, что мы уже во Франции только по изменившимся ценникам на заправках. Куда точно мы держим путь, ещё не решили. Не определились даже, останемся ли мы в Аквитании, поедем в полюбившуюся нам в прошлогодней поездке Бретань или доберемся-таки до Нормандии. Около пяти начинаем искать ночлег. В Москве я купил палатку, Машке через месяц одиннадцать, а она ещё ни разу не была в походах. В классическом понимании, пешком и с рюкзаком за плечами. Так пусть хоть попробует, как ночевать не в отеле, а спальном мешке на надувном матрасе с брезентом над головой. Не в качестве экзекуции, а удовольствия ради. Мне так «каацца», что это должно быть удовольствием для ребенка, по крайней мере, на одну ночь, а не понравится, так опять в отель. И потому, поиски ночлега начинаем с кемпингов. Едем мы вдоль океана, и кемпингов много, на любой вкус и кошелек, от двух звёзд и до пяти, на сто мест и на тысячу. И все они заняты. А что вы хотели, «хот сизон», мля. Хотя, всё равно, удивительно, неужели в гигантском «кемпе» на тысячу мест нет ни одного свободного. Заходим из интереса внутрь, находим пару пустых площадок, возвращаемся на reception, повторяем вопрос, добавляя в него строгие нотки и, чуть, сдабривая сарказмом. А нам в нос табличку из советской гостиницы: «Мест нет». Может и вправду забронировано, и они вот-вот приедут, а, может, не хотят связываться из-за одной ночи, черт их разберёт. В отличие от Маши, которая с нетерпением ждала первой ночевки в палатке, и которую большая скученность разночинного шумного народа на маленькой площади нисколько не смущала, я не сильно расстроился. Перспектива провести ночь в таборе на несколько тысяч душ не была для меня такой уж желанной. В общем, покончили мы с кемпингами, и переключились на гостиницы. По дороге они встречались не реже, чем кемпинги, и с такой же частотой нам отказывали от места. Не ходите, дети, в августе, во Францию гулять. Но нас, как известно, голыми руками не возьмешь. Чуть удаляемся от океана, буквально на пару – другую километров, и начинаем прочесывать местность. В прошлогоднем отчете я писал, что у французов, в отличие от немцев, нет на домах табличек о сдаче жилья под постой. Каюсь, был неправ. В этом году мы их разглядели, жизнь заставила. Оправданием мне – их (сдающихся домов) малая плотность и не бросающиеся в глаза указатели. Начинаем шерстить и отели, и частные дома Chambres d'hotes и Gites rural. Занято всё. Пошёл уже третий час поисков, и я начинаю злиться. Хотя и не впадаю в отчаяние, потому как знаю, стоит отъехать от океана еще километров тридцать, а может и меньше, и устроимся. К шести часам вечера стараниями глазастой Маши находим ферму, где есть и свободные комнаты, и даже отдельный дом. На ферме нас встретила очаровательная француженка семидесяти лет. Никакой иронии, примерно так я и представлял себе настоящую французскую женщину. Очень живая, немного весёлости, много шарма, отлично сохранившаяся без всяких подтяжек. И ни слова по-английски. Но мы довольно быстро поняли друг друга на языке жестов и междометий. Можно было снять комнату в хозяйском доме, что-то около тридцати евро за ночь, или дом из двух спален, гостиной, кухни и санузла, куда же без него. Это стоило около пятидесяти евро. Мы выбрали дом, и ничуть об этом не пожалели. Честно говоря, я так до сих пор и не понимаю, мы весь дом сняли за эти деньги, или нам просто повезло, и за те четыре дня, что мы провели на ферме, никто так и не заехал во вторую комнату.
Но, поначалу, мы сказали бабушке только про одну ночь, решив обсудить наши планы за ужином. Разместились и, пока не стемнело, поехали осматривать окрестности. Первым делом съездили на океан. Шикарный песчаный пляж, метров двести шириной и уходящий в обе стороны за горизонт. Десяток человек, прогуливающихся с детьми и собаками. Пара маньяков-серфингистов, ловящих последнюю волну. Садящееся в океан солнце. Ощущение восторга и одновременно пришедший в обе головы вопрос: «А зачем ещё куда-то ехать?». Прогулялись босиком по песку и поехали в городок ужинать. Там в уютном ресторане за вкусной едой и местным вином было принято историческое решение: "Не нужен нам берег бретонский, Нормандия нам не нужна".
Последнее редактирование:
