pafnut
Пользователь
- Сообщения
- 105
- Реакции
- 79
- Авто
- Mercedes Benz E200CDI W212 2009
В названии темы опечатка, не знаю как изменить, "в Страну Басков", конечно же
День первый
Выехали в девять утра. По дороге завернули к бабушке на дачу, привезли продукты на месяц и вентилятор. В течение недели бегал по Москве в поисках напольного кондиционера. «Техносила», «Берингов», «Эльдорадо», «Оби», «Медиамаркт», «Метро» и далее по списку. Безрезультатно. Полки пусты. В наличии только сплит системы. И если в начале поисков еще можно было заказать «кондей» в интернет-магазинах, то спустя пять дней их не было уже и там. Вот уж кому жара «в кассу». Импортеры потирают руки, покусывая при этом локти: «Вот бы завезти побольше!».
Бабушка накормила блинами с вареньем, и в двенадцатом часу мы вышли на тропу войны. Минское шоссе оказалось на удивление пустым. И если бы не изношенная резина, можно было бы зажечь. Но, сзади стояло две зимних «Хакапеллиты» преклонного возраста, спереди -отходившие лишь год, но уже готовые отдать Богу душу два баллона настоящего немецкого «Barum», купленного в предыдущую поездку в Любеке. И почему-то износившиеся, не проходив и тридцати тысяч. И вроде бы сход-развал делал на «Звезде Столицы», и подделки, как в предыдущий раз с «Dunlop», быть не может (см. «галопом по европам»). Но, так или иначе, резина стояла плохая и разная, и поменять ее я решил опять в Германии. А пока приходилось придерживать правую ногу. Но не рассчитал, и, не доезжая двадцати верст до белорусской границы, правое заднее колесо выпустило воздух. К сожалению, заметил я это не сразу, а лишь когда появился хлюпающий звук, и запахло паленой резиной. Колесо в лохмотья, идет дым, жара, асфальт раскаленный, еще немного и загорится. Я за огнетушителем, его нет, Вспоминаю, что месяц назад помогал тушить двигатель у «ситроэна», а новый купить забыл. Достаю из сумки-холодильника всю имеющуюся в наличии воду и выливаю на колесо. Выгружаю из багажника многочисленный скарб, добираюсь до домкрата. Нащупываю руками, куда вставить «плечо» подъемного механизма, ничего не нащупывается. Заглядываю под машину – на месте, где должно быть резиновое гнездо под домкрат, зияет большая дырка. Опять напрягаю память, так и есть, пару месяцев назад задел высокий бордюр в Бирюлеве, где работала в бутике чья-то прекрасная няня. Видимо, там и осталась моя резинка. Делать нечего, цепляю машину прямо под металлическое днище. Искать дощечку некогда – покрышка, несмотря на обильный полив питьевой водой, продолжает тлеть. Поднимаю, домкрат продавливает расплавленный асфальт. С пятой попытки удается поднять машину и поменять колесо.
Теперь надо решить, как проехать оставшиеся 1700 км до Баварии. Запаска технологическая, долго на ней ехать нельзя, да и скорость не выше восьмидесяти. Покупать резину в Белоруссии не входило в мои планы. Но другого выхода нет, и что-то купить придется, иначе не доехать.
Ищем шиномонтаж или магазин запчастей. Что встретится раньше. Но закон падающего бутерброда работает как часы – не встречается ничего. То есть пункты продажи «зеленой карты», заправки, гостиницы и рестораны есть, и много. А вот искомых предприятий нет, как будто их запретили открывать на трассе. Кстати, в справедливости этого закона, более известного как «Закон подлости», за эту поездку нам пришлось убедиться не раз.
Пересекли белорусскую границу, проехали еще пятьдесят километров – ни одного шиномонтажа. У развязки на Борисов заметил машину белорусской ГАИ, или как там они называются. Остановился, спросил. Очень любезный офицер просветил меня, что на трассе я ничего не найду, и лучше свернуть на Борисов, а в городе есть и ремонт шин, и магазины. Развернувшись, с позволения гаишников, через две сплошные, ушли в белорусскую глубинку.
Так выглядит эта «глубинка». Честно говоря, я ожидал увидеть другую Белую Русь. Последствия Чернобыля, годы правления Лукашенко, отсутствие собственной сырьевой базы, казалось бы, должны были ввергнуть страну в нищету. Рассуждения аналитиков Business FM и биржевых интернет-порталов о дышащем на ладан белорусском экономическом чуде, основанном лишь на перепродаже российских commodities на Запад, выглядели абсолютно логично. И, сворачивая с трассы, которая, понятное дело, лицо страны и в условиях полусоциалистической экономики может за счет кого-то и чего-то поддерживаться в состоянии выставочного образца, я предполагал увидеть разбитые дороги и покосившиеся избы. Ну, то есть, то, что я вижу на федеральной трассе Москва - Петербург, причем никуда не сворачивая. Ан нет. Не являясь поклонником Лукашенко, но будучи человеком объективным, - насколько субъект может быть таковым, - вынужден признать – живут они неплохо. Правда, с народом я не разговаривал и, возможно, все это лишь обман зрения. Но не верить собственным глазам я не могу. Маленькие городки, а мы проехали по параллельным трассе дорогам около ста верст, выглядят как московские Куркино или Бутово. Фото характерно для всех из тех, что мы видели. Дороги тоже в отменном состоянии. По ним ездят вполне приличные машины. Везде чисто и аккуратно. Да и на лицах особого уныния я не видел, скорее наоборот. Конечно, может статься, что выборка не репрезентативна, и вся остальная Беларусь живет в халупах и ездит на телегах по ухабам, но, думаю, что это не так. И, как не относись к Александру Григорьевичу, но ведь и основатель Петербурга (рубщик европейских окон) был изрядной скотиной, а, все-таки, он - Петр Великий. И большинство признает заслуженность прозвища. Так что, может Лукашенко и прав, во всяком случае, бедная Беларусь выглядит получше нефтегазовой России. Что мне, как россиянину, очень обидно.
В первом, наконец попавшимся нам шиномонтаже, не было ни новой, ни старой резины моего размера. Во втором, третьем – то же самое. Если учесть, что в Борисове шиномонтажей несколько меньше, чем в Москве, то есть, буквально, пяток, я начал беспокоиться. В последнем заведении мне посоветовали купить продукцию местных «шиноделов», продававшуюся на каждой заправке: ««Белшина» - не «Мишлен», но до Германии доедешь».
На АЗС города Борисова «Белшина» продавалась, но только не моего типоразмера. Делать нечего, доехали до следующего населенного пункта, там та же история. Повторившаяся и в третьем городке, попавшимся по пути. Я уже готов был плюнуть на «перламутровые пуговицы» - 225/55R16, и поставить любую резину 16 радиуса, которая налезет на мои диски, но не было никакой. Ни новой, ни старой. Законный вопрос дочки: «Как же они здесь ездят на таких машинах, как у нас?» я переадресовал продавцу очередного магазина запчастей. Оказалось, что у них нет никаких проблем. Искомая резина есть на рынке, но он уже закрыт. Она есть в Минске, и до него не более часа езды. И, наконец, можно заказать колеса в любом магазине, но привезут их на следующий день. У нас не было времени ждать до завтра, и заезжать в Минск – тоже не входило в наши планы. Поэтому я продолжал обследовать все возможные точки по продаже резинотехнических изделий. И, ищущий да обрящет, в n-ном шиномонтаже на окраине города N – просто не помню названия – нашлись два баллона Pirelli по 10 долларов США каждый. Судя по виду, ресурс колес составлял от 50 до 3000 км, в зависимости от качества дорожного покрытия и везения. Но я был почти счастлив, как будто выиграл «джек пот». Одно я поставил вместо маленькой запаски, другое взял на всякий случай с собой. Второе колесо, слава Богу, не пригодилось, мы благополучно добрались до Баварии, где и купили новую резину.
А пока мы, радостные, что можем продолжать свой путь, вернулись на магистраль и понеслись к польской границе. Жаркий летний вечер, проблема решена, настроение отличное, самое время послушать Петра Налича. Вставляю диск в CD-проигрыватель – нэ играет. Работаю клавишами – нэ играет. Пытаюсь вынуть, чтобы еще раз засунуть – нэ вылезает. Остановился, поколдовал, поддел другим диском, вытащил. Но что-то там, в организме у CD сдвинулось, и он вообще перестал засасывать диски. Более того, перестал открываться маленький бардачок, расположенный под проигрывателем. В первый же день путешествия коллекция дисков, собранная в поездку, оказалась бесполезной. Как говорится, не выёживайтесь, слушайте «валенки». Что мы и сделали, поймав белорусскую «волну».
Уже стемнело, и пора было подыскивать гостиницу, но теперь пропали они. Шиномонтажи при этом не появились. Решив не испытывать судьбу в поисках «той единственной» гостиницы, мы свернули с трассы на первый же указатель с кроваткой. Гостиница города К, располагавшаяся на уютной центральной площади и напоминавшая снаружи уменьшенный вариант советского «Интуриста» в каком-нибудь областном центре, внутри оказалась советским же отелем, но районного масштаба, «где койка у окна всего лишь по рублю». Один убогий санузел на два убогих же номера с мебелью из пионерлагеря моего детства. Душ на этаже. Платный. Двадцать пять русских рублей с человека, если дочка тоже пойдет – пятьдесят. Ключ и оплата на reception, не подберу русского слова. Правда, все удовольствие без душа и завтрака стоило шестьсот рублей за двоих. Да и дочь уже устала от первого длительного переезда. Так что остались в Radisson-SAS, Маша – спать, я с бутылкой местного пива за двенадцать рублей - ностальгировать по социалистическому детству.
День второй.
К десяти утра добрались до Бреста. И, как ни хотелось побыстрее перейти границу, счел своим долгом задержаться и показать ребенку Брестскую Крепость. Может она и не проникнется, а скорее всего так и будет, но я покажу и расскажу. О тех, кто сражался и погиб, о безусловном уважении и благодарности, которые я испытываю к ним и к тем, кто все прошел и вернулся. И именно поэтому оба слова с большой буквы, а вовсе не от неграмотности. И постараюсь внушить эти чувства ей, десятилетней. Хотя, конечно, чем дальше поколение от события, тем меньше оно ощущает боль и трагизм войны, и все больше воспринимает это лишь как исторический факт. Как мы относимся к Гражданской или к войне двенадцатого года. И никуда от этого не деться.
В Крепости все ухожено, чисто и аккуратно. Дошли до главного монумента, погуляли по почти пустым в утренний час аллеям. Я все пытался найти место, где много лет назад принимал присягу исчезнувшей империи, но так и не вспомнил. Толи все сильно изменилось, толи просто не дошли. Позавтракали в советском кафе, и пошли к машине.
На границе не было никого, и вся процедура заняла бы минут десять, если бы я не стал настаивать на подаче декларации. Оказывается, с введением Таможенного Союза, отпала надобность в декларировании временного ввоза-вывоза автомобилей. Но возвращаться мы собирались через Финляндию, и как на выборгской таможне посмотрят на российский автомобиль, въезжающий в страну без декларации, то бишь без информации, когда он был вывезен, неделю назад или год, я не знал. А зная наш бардак при переходе на новые системы контроля и учета, мог предположить, что будем мы с Машей зимовать на нейтральной полосе. И потому потратил час на уговоры принять от меня декларацию временного вывоза, дошел до начальника поста, и получил-таки «личку» на «бумажку». Как потом оказалось ненужную, поскольку на въезд от нас действительно ничего не потребовали. Чудеса, да и только! Выходит, теперь можно выезжать на своей машине хоть на год, хоть на два, и потом без проблем въехать обратно?! Может, кто разъяснит?
Пошли узкие польские дороги. Поначалу было даже приятно, летний жаркий день, едешь не торопясь, смотришь по сторонам. Хорошо! Через час начало утомлять, через два – раздражать. Через три добрались до Варшавы, и еще три часа простояли в пробках. Вокруг Варшавы нет ни объездной, ни кольцевой дороги. Все трассы идут через город. Светофоры через каждые пятьсот, а то и двести метров. Плюс пятница, вторая половина дня. Начал материться по-русски, кончил по-польски, вспомнив нехорошие слова из разных источников. Для полноты ощущений сломался кондиционер. А жара стояла московская. Так что стало совсем хорошо. Через два часа московского стояния заметил вывеску «Klima». Там провели те же процедуры, что и в Москве – перед выездом я чинил «кондей» дважды. Дважды, на разных сервисах, мне закачивали до нужного давления газ, дважды сбрасывали компьютерные ошибки. После первого ремонта аппарат проработал сутки, после второго – пять. Толи руки у наших «кулибиных» не под то заточены, толи прибор просто не рассчитан на такую жару, но кондиционер сломался в третий раз. Польские товарищи, не отличаясь оригинальностью, подключили к машине тот же агрегат для закачки фреона. Вот только компьютера, чтобы сбросить ошибку, у них не оказалось. Так что, заплатив 50 вместо запрошенных поначалу двухсот злотых, мы уехали с заправленным, но неработающим кондиционером. Впрочем, «уехали» - не совсем верное слово. Поскольку проехали мы ровно пятьдесят метров от сервиса до выезда на дорогу, где заняли место в идущем пешком потоке. Еще час великого стояния, и мы вырвались, наконец-то, из Варшавы. Но счастье было недолгим. Через двадцать минут мы стали замедляться, через двадцать пять пошли шагом, затем совсем остановились. Народ начал выходить из машин, озабоченно вглядываться вдаль. Закурили. Особо запасливые развернули свертки из фольги и извлекли бутерброды и прочую снедь. Время от времени проезжали машины скорой помощи и полиции, довольно быстро просачиваясь между левым и средним рядами на трехполосной дороге. Это получалось у них ловчее, чем у наших, пробирающихся между крайним левым и бетонным ограждением на МКАДе. Левый ряд принимал влево, средний – вправо, и образовывалась практически пустая полоса, по которой они и продвигались с вполне приличной скоростью. Встречный поток в сторону Варшавы тоже замедлился, и появилась возможность перекинуться парой слов с теми, кто видел, что случилось. По-польски я не говорю, только ругательства знаю, но языки родственные, и суть понять можно. Произошла авария, и, судя по жестикуляции, тяжелая. Но перспективы были туманны, и я подошел к разделительному барьеру, вдруг кого из наших увижу. И точно, не прошло и пяти минут, как попался лексус с московскими номерами. Земляки сочувственно поведали, что завалилась фура и полностью перекрыла движение в нашем направлении. И стоять нам часа три минимум. Что такое не везет – классический пример для преподавателей этого предмета. Осталось расслабиться и получать удовольствие. Народ в большинстве своем оказался сознательным и выключил двигатели, хотя у них кондеи работали. По свободной обочине проехало несколько машин, и те свернули в сторону. Поэтому лезть туда, дабы продвинуться на пятьсот метров вперед, казалось неудобным. Это наблюдение в очередной раз доказало, что общество вырабатывает правила поведения, отклонение от которых осуждается. Банальная, по сути, мысль, но очень важная для осознания необходимости подправить уже что-нибудь в нашей консерватории. Человек, решивший сейчас объехать всех по обочине, попутно обдавая оставшихся позади столбом пыли и засоряя фильтры их авто, остался бы в одиночестве и подвергся бы обструкции: «хам и быдло, ну что с него взять». У нас же это стало нормой. То есть в очереди в сберкассе народ стоит спокойно, и, если «кто-то, кое-где, у нас порой…» его одернут и поставят на место. А вот в очереди на трассе стоять уже не обязательно. Можно расталкивать сознательных граждан локтями, поднимать за собой шлейф песка и пыли, и это стало обычным делом. Да чего греха таить, «я и сам, брат, из этих». Сначала пытался бороться, перекрывая обочины у переездов и пр. и пр., потом плюнул, и присоединился к хамоватым согражданам. То есть хамами были лишь первопроходцы движения «Пролезть без очереди», сейчас же, когда это стало нормой, ряды пополнились вполне приличными людьми. К коим нескромно причисляю и себя. И движение наше ширится. Потому как стоит приличный человек в потоке и ждет. А его объезжают и объезжают. Пылью машину посыпают и посыпают. А он стоит и стоит. И в какой-то момент, он плюет злобно, посылает всех к черту, и выворачивает руль вправо. Но вот попал в общество, где подобное поведение осуждается, где вести себя так не принято и постыдно, и мне уже неловко объезжать спокойно стоящих в очереди людей. И хотя я понимал, что наши шансы добраться в этот день до Чехии таяли на глазах, в душе я радовался, а ведь вокруг приличные люди, и мы в их числе, «и настроение мое улучшилось».
Простояли без движения полчаса, вдруг фура, за ней другая, третья стали уходить налево, на узкую деревенскую дорожку, метрах в двухстах впереди нас. Спрашиваю у поляков в соседнем «опеле»: «Объезд?». «Объезд», - говорит, благо это слово в наших языках одинаково. За фурами потянулись легковые, за ними и мы. Через семь минут мы вернулись на абсолютно пустую трассу, и полетели на Вроцлав. Одно непонятно, мы не то, что неместные, вообще из другой страны, ясное дело, варшавских дорог не знаем. Но поляки-то, из сотен машин, стоявших впереди и позади нас, многие знали про этот объезд. Знали, что стоять несколько часов, а объезжать несколько минут. Чего ждали? Наверное, объяснение есть, просто мне, непосвященному, оно неизвестно.
Набрали скорость, и помчались по направлению к Вроцлаву. Хотя, пожалуй, слово «помчались» уместно лишь в сравнении с многочасовым стоянием в польских пробках. Для себя я решил, если целью поездки не является какое-либо место в Речи Посполитой и есть возможность проложить маршрут без больших потерь в расстоянии через соседние страны, так и надо сделать. Проблема не только в том, что нам не повезло с аварией и попаданием на вечер пятницы. В Польше узкие дороги. Магистрали в европейском понимании можно пересчитать по пальцам. Во всяком случае, от Бреста до Варшавы их нет. Чтобы попасть в Прагу, надо ехать на Вроцлав. Дорога туда, да и по другим направлениям, как я понимаю, идет через город. Количество светофоров от момента въезда в Варшаву и до выезда из нее, измеряется десятками, не единицами. И сами трассы, за очень малым исключением, проложены по населенным пунктам, с ограничениями скорости и нередкими светофорами. Так что средняя скорость, как ни старайся, высокой не будет. Плюс один – успеваешь смотреть по сторонам и наслаждаться окружающими пейзажами. Довольно часто встречаются очень милые отели и рестораны. В одном симпатичном заведении с соломенной крышей и большими порциями реально вкусной еды мы поужинали, в другом, не менее симпатичном, заночевали. 130 злотых за отличный номер с завтраком в тихом уютном отеле – некоторая компенсация за наши мытарства.
День третий.
В полседьмого встал на пробежку, глазам не верю – моросит дождь, не прекращающийся, похоже, с ночи. Везде лужи, лес сырой, через пять минут бега кроссовки промокли насквозь. И, что самое невероятное, на улице холодно! Вернувшись, посмотрел на гостиничный термометр – пятнадцать градусов. Неужели еще вчера мы мучились без кондиционера от тридцатипятиградусной жары, жары, продолжающейся уже три недели и тянущейся из Москвы через Белоруссию и Польшу в Чехию и далее везде. И по прогнозам ожидающейся еще, как минимум, неделю. И, вдруг, прохлада. Разбудил Машу, позавтракали, поехали. Думал, потеплеет к обеду, не тут то было, на градуснике восемнадцать по Цельсию. Позвонил в Москву – там стало еще хуже, плюс смог от горящих торфяников. Посочувствовал родным и близким, порадовался за нас с Машей. Перед чешской границей решил избавиться от ненужных больше злотых. Заехали на заправку, открутил крышку бензобака, залил солярку на все имеющиеся в наличии «пенёнзы», крышка не закручивается. Вторая попытка, пятая, десятая. Не закручивается.
Так не бывает, да, у нас всегда все не просто, но не до такой же степени. Вспомнился фильм «Невезучие» с Ришаром.
Подошел заправщик, пожилой поляк: «Moment, moment». Посмотрел на крышку, покачал головой, пошел за инструментом, а я, пока он ходил, отогнал машину от колонки. В течение часа в четыре руки, – я держал, он работал пассатижами и пинцетом, - мы чинили эту долбанную крышку. И победили-таки. Но час потеряли. Как раз этого часа нам потом и не хватило. Но это чуть позже, а пока мы пересекли границу и поехали по отличным чешским магистралям. Было желание заехать в Прагу, показать ребенку один из красивейших городов Европы, но она особого энтузиазма не проявила, да и время поджимало. Так что проехали краем, по объездной, и покатили в Судеты, к немецкой границе.
Чем ближе к границе, тем красивее пейзажи. Горы не горы, высокие лесистые холмы, уютные зеленые долины, многочисленные озера. Перед границей свернули с трассы в маленький городок Beroun, пообедать.
Очень красивый старый город с большой прямоугольной центральной площадью с расположенными по периметру магазинами, ресторанами etc., как и во многих других больших и малых европейских городах. Им повезло, у них нет лужкова, а то бы понатыкал бы там торговых центров. В Москве, кроме Красной, других незастроенных площадей, наверное, уже и не осталось.
В восемь вечера добрались до места, до собачьего отеля в Баварии. Отель расположен у подножия большого лесистого холма, на вершине которого сохранились развалины средневекового замка. Там каждый год силами местных жителей дается семь или восемь представлений из жизни средних веков, об этом я писал в «галопом по европам», день семнадцатый», если кому интересно, можно прочитать. Гостиница очень уютная и комфортная. И, при этом, совсем недорогая. Одноместный номер еще полгода назад стоил 32 евро. Но, толи оттого, что в глуши находится, толи еще по каким причинам, отель стал загибаться. Несколько раз я вообще был там единственным постояльцем. Но, что русскому хорошо, то немцу смерть – доходов-то никаких. Пытались продать отель: полтора миллиона евро за почти четыре звезды (не дают из-за отсутствия лифта) на двадцать номеров, плюс хозяйские апартаменты, плюс отличный видовой ресторан, и, наконец, больше гектара своей земли – никому даром не надо. Ну, положим, даром и взяли бы, я бы, наверное, первым был. А за полтора мио не взяли. Так хозяйка, типичная немка бальзаковского возраста, не стала впадать в панику, а села, подумала, еще подумала, потом еще немного и, уж не знаю, упало ей что на голову, или просто высидела, но пришла в ее голову замечательная идея – сменить ориентацию. Не свою, конечно, от этого вряд ли прибавилось бы постояльцев, а отеля. И сделала она гостиницу для собак и их хозяев. Вложила кучу денег, сделала душевую для собак, площадку для выгула, выкопала пруд, полностью отремонтировала здание, развесила фотографии и постеры собак, расставила на территории их скульптуры. И получилась гостиница для собачников.
Есть отели, их мало, куда пускают с собаками. Но пользуются этой услугой немногие, по крайней мере, я больше пары – тройки четвероногих на отель не встречал. Здесь же все «заточено» под собачников. И позиционируется он , и рекламируется как «отель для собак и членов их семей» (слоган мой, только что пришло, надо будет Карен, хозяйке, продать). И результат не заставил себя ждать. Последний год отель почти все время полон постояльцев. Причем из двадцати номеров собак не бывает лишь в одном, в моем. Все остальные гости с собаками. У половины их по две, у некоторых – по три. Приходишь на завтрак – под каждым столом лежат тела с мордами и хвостами. И терпеливо ждут, пока хозяева напьются, кто чаю, кто кофе. Черт их знает, может у немцев и собаки приучены к порядку, но стычки и перебранки случаются крайне редко. И по ночам никто не лает и спать не мешает. И, самое главное, хозяевам очень комфортно. Они ощущают себя как в клубе, среди своих. Это мы с Машей здесь гости из другого мира, под нашим столом не лежит «Белка» или «Марли». Но, поскольку мы любим животных, и, особенно, собак, и особенно, Маша, нас это совсем не напрягает. Скорее наоборот. Маша очень быстро перезнакомилась с хозяевами и их питомцами, не смотря на языковый барьер, так что пару раз уезжая по делам, я спокойно оставлял ее на попечение добродушных немцев.
Устроились, и сразу, быстрым шагом пошли на вершину холма, в замок. Там уже час как шло представление. Было уже совсем темно, а от гостиницы до развалин сплошной заповедный лес. Так что было немного не по себе. Романтичности придавали воткнутые вдоль лесной дороги на время спектакля факелы. Через полчаса запыхавшиеся мы добрались до ворот замка. Но войти не смогли, вход перегораживали всадники в полном рыцарском облачении. Лошади нервно перетаптывались с ноги на ногу и фыркали, оскаливая зубы. Из чувства самосохранения мы остановились на некотором удалении. Рядом с воротами стояла хорошо сохранившаяся сторожевая башенка, в которой теперь сделали реквизиторскую. Зная, что мой немецкий партнер принимает самое деятельное участие в этих постановках, мы с Машей «огородами» протиснулись туда. И точно, вся крепкая баварская семья, - без какой-либо иронии, только зависть, - была там. Ганс осуществлял общее руководство, супруга помогала актерам переодеваться, старшая дочь занималась лошадьми, младшая, тринадцатилетняя Анна участвовала в спектакле. Несмотря на занятость, они искренне нам обрадовались, а это всегда приятно. Я переживал, что дочка не увидит действо, но спустя четверть часа всадники, после взрывов нескольких петард, скорой рысью двинулись в замок и, Ганс провел Машу внутрь, на трибуны. Через двадцать минут все закончилось, но судя по восторженному Машиному лицу, впечатлений она успела набраться. Еще полчаса заняли выходы на бис, поклоны, проводы публики. Все участники спектакля выстроились за крепостными воротами в два ряда по обе стороны дороги и благодарили покидающих замок зрителей. А те, в свою очередь, еще находясь под впечатлением прекрасного спектакля, радостно трясли руки «рыцарей», «купцов» и «крестьян».
В миру он мастер в автосервисе, здесь - фон-барон
Слева на коленях директор местного тур. офиса и, как и "барон" очень приятный человек.
Когда последний гость ушел,
Труба к застолью проиграла,
И, хоть внизу я принял два,
Сейчас мне показалось мало.
И мы с немцами вернулись в замок, в одном из сохранившихся строений которого открылся ресторан, где мало еды и много пива. Зал маленький, народу битком, только местные, все, кто каким-либо образом участвовал в спектакле. Шум, гам, разговаривать почти невозможно, но очень душевно посидели!
Дни четвертый и пятый.
Прошли спокойно, в ненапряженном труде в состоянии душевного покоя на фоне прекрасной погоды, чистой природы, чистого воздуха, чистой воды и натурального, из этой воды, хмеля и солода, баварского пива.
На центральной площади городка, внизу мы с семьями пьем пиво ("детЯм - мороженое")
Да, чуть не забыл самое главное, радостно поделиться опытом ремонта своего «мерина» в немецкой «конюшне». Машине уже семь лет, и проехала она четверть миллиона, так что пришла пора позаботиться о старушке. Московские сервисы меня слегка достали, у дилеров запредельные цены, у «непородистых» свои тараканы: зимой оставил машину – высадили аккумулятор под замену, и сказали, что «так и было» (ударение на последнем слоге). Кондиционер делали, делали, да так и не сделали. Ремонт на три часа делают три дня. В общем, решил, уж, коль скоро еду на родину моего «Мерседеса», или, точнее моей «Мерседес», там буду и ремонтироваться.
Заранее позвонил, попросил русских немцев, работающих у Ганса, присоветовать достойную мастерскую неподалеку. И в последний день нашего пребывания в Баварии мы поехали в «райцентр». В двух километрах от города, в маленькой деревушке находился такой же маленький, на три подъемника, семейный автосервис Meyer, в котором работали отец Meyer, сын Meyer, и еще один паренек, видимо, приятель Майера-младшего. Первое, что меня поразило – идеальные чистота и порядок. И на территории, и в боксах. Чисто было, как в реанимационном отделении больницы. Ни пятнышка масла, ни тряпицы на полу. Все инструменты разложены по местам, в основном в развешенные по стенам «патронташи», использованные материалы и отработавшие детали – даже и не понял где, наверное, сразу в мусорные баки на улице.
Сразу вспомнил примерно такую же мастерскую в Дмитрове, где я пытался починить кондиционер перед поездкой. Вышел мастер в промасленной навсегда робе, вытер нос тыльной стороной ладони: «Какая проблема, хозяин?» Объясняю. «А, понятно, сейчас компьютер подключим, найдем ошибку», и не успеваю глазом моргнуть, он уже сидит на водительском сиденье, пропитывает обивку «отработкой». В итоге, денег взяли, кресло и руль маслом испачкали, кондиционер проработал сутки.
Здесь же кресло и руль закрыли чехлами, хотя их фирменные комбинезоны были только из химчистки, или, по крайней мере, выглядели так. Но, самое главное, они быстро, качественно и недорого сделали мне машину. Отдал я ее в восемь, забрал в семнадцать. За это время мне сделали кондиционер, и работает он по сей день, поменяли масло и все фильтры, тормозные диски и колодки, провели полную диагностику всех систем, выявили проблему в одной форсунке, устранили ее (после этого машина полетела, а в Москве мне говорили, что все нормально). Поменяли ручейковый ремень, закрепили провисшие после мелкой аварии фары (в Москве опять же говорили, что сделать ничего нельзя, только под замену). Попутно провели какую-то специальную диагностику на местном дилерском центре, где я наконец-то купил резину. Очень достойные шины Continental Premium Contact 2 225/55/16 по 107 евро за баллон, в московских магазинах они стоят около 7000 рублей, или 175 в пересчете на евро по летнему курсу. А у дилеров, я думаю, за двести. Почувствуйте разницу. Весь ремонт обошелся мне в пятьсот евро, включая оригинальные запчасти. Когда я спросил Майера-старшего, забирая машину, оригинальные ли диски и колодки, он не понял моего вопроса. Потом, когда Виктор, сопровождавший меня русский сотрудник Ганса, разъяснил ему суть вопроса, он рассмеялся, и сказал, что они вообще не используют неоригинальные parts, никогда. И еще Виктор рассказал мне, что Herr Meyer ремонтирует только мерседесы, и отказывает даже своим постоянным клиентам, сменившим трехлучевую звезду на любой другой фирменный знак. Единственное исключение – американский пикап шестидесятых годов, который он реставрирует для собственного удовольствия. В общем, к вечеру пятого дня путешествия и второго дня первого «пит-стопа», мы были готовы к выходу на следующий этап.
Продолжение следует...
День первый
Выехали в девять утра. По дороге завернули к бабушке на дачу, привезли продукты на месяц и вентилятор. В течение недели бегал по Москве в поисках напольного кондиционера. «Техносила», «Берингов», «Эльдорадо», «Оби», «Медиамаркт», «Метро» и далее по списку. Безрезультатно. Полки пусты. В наличии только сплит системы. И если в начале поисков еще можно было заказать «кондей» в интернет-магазинах, то спустя пять дней их не было уже и там. Вот уж кому жара «в кассу». Импортеры потирают руки, покусывая при этом локти: «Вот бы завезти побольше!».
Бабушка накормила блинами с вареньем, и в двенадцатом часу мы вышли на тропу войны. Минское шоссе оказалось на удивление пустым. И если бы не изношенная резина, можно было бы зажечь. Но, сзади стояло две зимних «Хакапеллиты» преклонного возраста, спереди -отходившие лишь год, но уже готовые отдать Богу душу два баллона настоящего немецкого «Barum», купленного в предыдущую поездку в Любеке. И почему-то износившиеся, не проходив и тридцати тысяч. И вроде бы сход-развал делал на «Звезде Столицы», и подделки, как в предыдущий раз с «Dunlop», быть не может (см. «галопом по европам»). Но, так или иначе, резина стояла плохая и разная, и поменять ее я решил опять в Германии. А пока приходилось придерживать правую ногу. Но не рассчитал, и, не доезжая двадцати верст до белорусской границы, правое заднее колесо выпустило воздух. К сожалению, заметил я это не сразу, а лишь когда появился хлюпающий звук, и запахло паленой резиной. Колесо в лохмотья, идет дым, жара, асфальт раскаленный, еще немного и загорится. Я за огнетушителем, его нет, Вспоминаю, что месяц назад помогал тушить двигатель у «ситроэна», а новый купить забыл. Достаю из сумки-холодильника всю имеющуюся в наличии воду и выливаю на колесо. Выгружаю из багажника многочисленный скарб, добираюсь до домкрата. Нащупываю руками, куда вставить «плечо» подъемного механизма, ничего не нащупывается. Заглядываю под машину – на месте, где должно быть резиновое гнездо под домкрат, зияет большая дырка. Опять напрягаю память, так и есть, пару месяцев назад задел высокий бордюр в Бирюлеве, где работала в бутике чья-то прекрасная няня. Видимо, там и осталась моя резинка. Делать нечего, цепляю машину прямо под металлическое днище. Искать дощечку некогда – покрышка, несмотря на обильный полив питьевой водой, продолжает тлеть. Поднимаю, домкрат продавливает расплавленный асфальт. С пятой попытки удается поднять машину и поменять колесо.
Теперь надо решить, как проехать оставшиеся 1700 км до Баварии. Запаска технологическая, долго на ней ехать нельзя, да и скорость не выше восьмидесяти. Покупать резину в Белоруссии не входило в мои планы. Но другого выхода нет, и что-то купить придется, иначе не доехать.
Ищем шиномонтаж или магазин запчастей. Что встретится раньше. Но закон падающего бутерброда работает как часы – не встречается ничего. То есть пункты продажи «зеленой карты», заправки, гостиницы и рестораны есть, и много. А вот искомых предприятий нет, как будто их запретили открывать на трассе. Кстати, в справедливости этого закона, более известного как «Закон подлости», за эту поездку нам пришлось убедиться не раз.
Пересекли белорусскую границу, проехали еще пятьдесят километров – ни одного шиномонтажа. У развязки на Борисов заметил машину белорусской ГАИ, или как там они называются. Остановился, спросил. Очень любезный офицер просветил меня, что на трассе я ничего не найду, и лучше свернуть на Борисов, а в городе есть и ремонт шин, и магазины. Развернувшись, с позволения гаишников, через две сплошные, ушли в белорусскую глубинку.
Так выглядит эта «глубинка». Честно говоря, я ожидал увидеть другую Белую Русь. Последствия Чернобыля, годы правления Лукашенко, отсутствие собственной сырьевой базы, казалось бы, должны были ввергнуть страну в нищету. Рассуждения аналитиков Business FM и биржевых интернет-порталов о дышащем на ладан белорусском экономическом чуде, основанном лишь на перепродаже российских commodities на Запад, выглядели абсолютно логично. И, сворачивая с трассы, которая, понятное дело, лицо страны и в условиях полусоциалистической экономики может за счет кого-то и чего-то поддерживаться в состоянии выставочного образца, я предполагал увидеть разбитые дороги и покосившиеся избы. Ну, то есть, то, что я вижу на федеральной трассе Москва - Петербург, причем никуда не сворачивая. Ан нет. Не являясь поклонником Лукашенко, но будучи человеком объективным, - насколько субъект может быть таковым, - вынужден признать – живут они неплохо. Правда, с народом я не разговаривал и, возможно, все это лишь обман зрения. Но не верить собственным глазам я не могу. Маленькие городки, а мы проехали по параллельным трассе дорогам около ста верст, выглядят как московские Куркино или Бутово. Фото характерно для всех из тех, что мы видели. Дороги тоже в отменном состоянии. По ним ездят вполне приличные машины. Везде чисто и аккуратно. Да и на лицах особого уныния я не видел, скорее наоборот. Конечно, может статься, что выборка не репрезентативна, и вся остальная Беларусь живет в халупах и ездит на телегах по ухабам, но, думаю, что это не так. И, как не относись к Александру Григорьевичу, но ведь и основатель Петербурга (рубщик европейских окон) был изрядной скотиной, а, все-таки, он - Петр Великий. И большинство признает заслуженность прозвища. Так что, может Лукашенко и прав, во всяком случае, бедная Беларусь выглядит получше нефтегазовой России. Что мне, как россиянину, очень обидно.
В первом, наконец попавшимся нам шиномонтаже, не было ни новой, ни старой резины моего размера. Во втором, третьем – то же самое. Если учесть, что в Борисове шиномонтажей несколько меньше, чем в Москве, то есть, буквально, пяток, я начал беспокоиться. В последнем заведении мне посоветовали купить продукцию местных «шиноделов», продававшуюся на каждой заправке: ««Белшина» - не «Мишлен», но до Германии доедешь».
На АЗС города Борисова «Белшина» продавалась, но только не моего типоразмера. Делать нечего, доехали до следующего населенного пункта, там та же история. Повторившаяся и в третьем городке, попавшимся по пути. Я уже готов был плюнуть на «перламутровые пуговицы» - 225/55R16, и поставить любую резину 16 радиуса, которая налезет на мои диски, но не было никакой. Ни новой, ни старой. Законный вопрос дочки: «Как же они здесь ездят на таких машинах, как у нас?» я переадресовал продавцу очередного магазина запчастей. Оказалось, что у них нет никаких проблем. Искомая резина есть на рынке, но он уже закрыт. Она есть в Минске, и до него не более часа езды. И, наконец, можно заказать колеса в любом магазине, но привезут их на следующий день. У нас не было времени ждать до завтра, и заезжать в Минск – тоже не входило в наши планы. Поэтому я продолжал обследовать все возможные точки по продаже резинотехнических изделий. И, ищущий да обрящет, в n-ном шиномонтаже на окраине города N – просто не помню названия – нашлись два баллона Pirelli по 10 долларов США каждый. Судя по виду, ресурс колес составлял от 50 до 3000 км, в зависимости от качества дорожного покрытия и везения. Но я был почти счастлив, как будто выиграл «джек пот». Одно я поставил вместо маленькой запаски, другое взял на всякий случай с собой. Второе колесо, слава Богу, не пригодилось, мы благополучно добрались до Баварии, где и купили новую резину.
А пока мы, радостные, что можем продолжать свой путь, вернулись на магистраль и понеслись к польской границе. Жаркий летний вечер, проблема решена, настроение отличное, самое время послушать Петра Налича. Вставляю диск в CD-проигрыватель – нэ играет. Работаю клавишами – нэ играет. Пытаюсь вынуть, чтобы еще раз засунуть – нэ вылезает. Остановился, поколдовал, поддел другим диском, вытащил. Но что-то там, в организме у CD сдвинулось, и он вообще перестал засасывать диски. Более того, перестал открываться маленький бардачок, расположенный под проигрывателем. В первый же день путешествия коллекция дисков, собранная в поездку, оказалась бесполезной. Как говорится, не выёживайтесь, слушайте «валенки». Что мы и сделали, поймав белорусскую «волну».
Уже стемнело, и пора было подыскивать гостиницу, но теперь пропали они. Шиномонтажи при этом не появились. Решив не испытывать судьбу в поисках «той единственной» гостиницы, мы свернули с трассы на первый же указатель с кроваткой. Гостиница города К, располагавшаяся на уютной центральной площади и напоминавшая снаружи уменьшенный вариант советского «Интуриста» в каком-нибудь областном центре, внутри оказалась советским же отелем, но районного масштаба, «где койка у окна всего лишь по рублю». Один убогий санузел на два убогих же номера с мебелью из пионерлагеря моего детства. Душ на этаже. Платный. Двадцать пять русских рублей с человека, если дочка тоже пойдет – пятьдесят. Ключ и оплата на reception, не подберу русского слова. Правда, все удовольствие без душа и завтрака стоило шестьсот рублей за двоих. Да и дочь уже устала от первого длительного переезда. Так что остались в Radisson-SAS, Маша – спать, я с бутылкой местного пива за двенадцать рублей - ностальгировать по социалистическому детству.
День второй.
К десяти утра добрались до Бреста. И, как ни хотелось побыстрее перейти границу, счел своим долгом задержаться и показать ребенку Брестскую Крепость. Может она и не проникнется, а скорее всего так и будет, но я покажу и расскажу. О тех, кто сражался и погиб, о безусловном уважении и благодарности, которые я испытываю к ним и к тем, кто все прошел и вернулся. И именно поэтому оба слова с большой буквы, а вовсе не от неграмотности. И постараюсь внушить эти чувства ей, десятилетней. Хотя, конечно, чем дальше поколение от события, тем меньше оно ощущает боль и трагизм войны, и все больше воспринимает это лишь как исторический факт. Как мы относимся к Гражданской или к войне двенадцатого года. И никуда от этого не деться.
В Крепости все ухожено, чисто и аккуратно. Дошли до главного монумента, погуляли по почти пустым в утренний час аллеям. Я все пытался найти место, где много лет назад принимал присягу исчезнувшей империи, но так и не вспомнил. Толи все сильно изменилось, толи просто не дошли. Позавтракали в советском кафе, и пошли к машине.
На границе не было никого, и вся процедура заняла бы минут десять, если бы я не стал настаивать на подаче декларации. Оказывается, с введением Таможенного Союза, отпала надобность в декларировании временного ввоза-вывоза автомобилей. Но возвращаться мы собирались через Финляндию, и как на выборгской таможне посмотрят на российский автомобиль, въезжающий в страну без декларации, то бишь без информации, когда он был вывезен, неделю назад или год, я не знал. А зная наш бардак при переходе на новые системы контроля и учета, мог предположить, что будем мы с Машей зимовать на нейтральной полосе. И потому потратил час на уговоры принять от меня декларацию временного вывоза, дошел до начальника поста, и получил-таки «личку» на «бумажку». Как потом оказалось ненужную, поскольку на въезд от нас действительно ничего не потребовали. Чудеса, да и только! Выходит, теперь можно выезжать на своей машине хоть на год, хоть на два, и потом без проблем въехать обратно?! Может, кто разъяснит?
Пошли узкие польские дороги. Поначалу было даже приятно, летний жаркий день, едешь не торопясь, смотришь по сторонам. Хорошо! Через час начало утомлять, через два – раздражать. Через три добрались до Варшавы, и еще три часа простояли в пробках. Вокруг Варшавы нет ни объездной, ни кольцевой дороги. Все трассы идут через город. Светофоры через каждые пятьсот, а то и двести метров. Плюс пятница, вторая половина дня. Начал материться по-русски, кончил по-польски, вспомнив нехорошие слова из разных источников. Для полноты ощущений сломался кондиционер. А жара стояла московская. Так что стало совсем хорошо. Через два часа московского стояния заметил вывеску «Klima». Там провели те же процедуры, что и в Москве – перед выездом я чинил «кондей» дважды. Дважды, на разных сервисах, мне закачивали до нужного давления газ, дважды сбрасывали компьютерные ошибки. После первого ремонта аппарат проработал сутки, после второго – пять. Толи руки у наших «кулибиных» не под то заточены, толи прибор просто не рассчитан на такую жару, но кондиционер сломался в третий раз. Польские товарищи, не отличаясь оригинальностью, подключили к машине тот же агрегат для закачки фреона. Вот только компьютера, чтобы сбросить ошибку, у них не оказалось. Так что, заплатив 50 вместо запрошенных поначалу двухсот злотых, мы уехали с заправленным, но неработающим кондиционером. Впрочем, «уехали» - не совсем верное слово. Поскольку проехали мы ровно пятьдесят метров от сервиса до выезда на дорогу, где заняли место в идущем пешком потоке. Еще час великого стояния, и мы вырвались, наконец-то, из Варшавы. Но счастье было недолгим. Через двадцать минут мы стали замедляться, через двадцать пять пошли шагом, затем совсем остановились. Народ начал выходить из машин, озабоченно вглядываться вдаль. Закурили. Особо запасливые развернули свертки из фольги и извлекли бутерброды и прочую снедь. Время от времени проезжали машины скорой помощи и полиции, довольно быстро просачиваясь между левым и средним рядами на трехполосной дороге. Это получалось у них ловчее, чем у наших, пробирающихся между крайним левым и бетонным ограждением на МКАДе. Левый ряд принимал влево, средний – вправо, и образовывалась практически пустая полоса, по которой они и продвигались с вполне приличной скоростью. Встречный поток в сторону Варшавы тоже замедлился, и появилась возможность перекинуться парой слов с теми, кто видел, что случилось. По-польски я не говорю, только ругательства знаю, но языки родственные, и суть понять можно. Произошла авария, и, судя по жестикуляции, тяжелая. Но перспективы были туманны, и я подошел к разделительному барьеру, вдруг кого из наших увижу. И точно, не прошло и пяти минут, как попался лексус с московскими номерами. Земляки сочувственно поведали, что завалилась фура и полностью перекрыла движение в нашем направлении. И стоять нам часа три минимум. Что такое не везет – классический пример для преподавателей этого предмета. Осталось расслабиться и получать удовольствие. Народ в большинстве своем оказался сознательным и выключил двигатели, хотя у них кондеи работали. По свободной обочине проехало несколько машин, и те свернули в сторону. Поэтому лезть туда, дабы продвинуться на пятьсот метров вперед, казалось неудобным. Это наблюдение в очередной раз доказало, что общество вырабатывает правила поведения, отклонение от которых осуждается. Банальная, по сути, мысль, но очень важная для осознания необходимости подправить уже что-нибудь в нашей консерватории. Человек, решивший сейчас объехать всех по обочине, попутно обдавая оставшихся позади столбом пыли и засоряя фильтры их авто, остался бы в одиночестве и подвергся бы обструкции: «хам и быдло, ну что с него взять». У нас же это стало нормой. То есть в очереди в сберкассе народ стоит спокойно, и, если «кто-то, кое-где, у нас порой…» его одернут и поставят на место. А вот в очереди на трассе стоять уже не обязательно. Можно расталкивать сознательных граждан локтями, поднимать за собой шлейф песка и пыли, и это стало обычным делом. Да чего греха таить, «я и сам, брат, из этих». Сначала пытался бороться, перекрывая обочины у переездов и пр. и пр., потом плюнул, и присоединился к хамоватым согражданам. То есть хамами были лишь первопроходцы движения «Пролезть без очереди», сейчас же, когда это стало нормой, ряды пополнились вполне приличными людьми. К коим нескромно причисляю и себя. И движение наше ширится. Потому как стоит приличный человек в потоке и ждет. А его объезжают и объезжают. Пылью машину посыпают и посыпают. А он стоит и стоит. И в какой-то момент, он плюет злобно, посылает всех к черту, и выворачивает руль вправо. Но вот попал в общество, где подобное поведение осуждается, где вести себя так не принято и постыдно, и мне уже неловко объезжать спокойно стоящих в очереди людей. И хотя я понимал, что наши шансы добраться в этот день до Чехии таяли на глазах, в душе я радовался, а ведь вокруг приличные люди, и мы в их числе, «и настроение мое улучшилось».
Простояли без движения полчаса, вдруг фура, за ней другая, третья стали уходить налево, на узкую деревенскую дорожку, метрах в двухстах впереди нас. Спрашиваю у поляков в соседнем «опеле»: «Объезд?». «Объезд», - говорит, благо это слово в наших языках одинаково. За фурами потянулись легковые, за ними и мы. Через семь минут мы вернулись на абсолютно пустую трассу, и полетели на Вроцлав. Одно непонятно, мы не то, что неместные, вообще из другой страны, ясное дело, варшавских дорог не знаем. Но поляки-то, из сотен машин, стоявших впереди и позади нас, многие знали про этот объезд. Знали, что стоять несколько часов, а объезжать несколько минут. Чего ждали? Наверное, объяснение есть, просто мне, непосвященному, оно неизвестно.
Набрали скорость, и помчались по направлению к Вроцлаву. Хотя, пожалуй, слово «помчались» уместно лишь в сравнении с многочасовым стоянием в польских пробках. Для себя я решил, если целью поездки не является какое-либо место в Речи Посполитой и есть возможность проложить маршрут без больших потерь в расстоянии через соседние страны, так и надо сделать. Проблема не только в том, что нам не повезло с аварией и попаданием на вечер пятницы. В Польше узкие дороги. Магистрали в европейском понимании можно пересчитать по пальцам. Во всяком случае, от Бреста до Варшавы их нет. Чтобы попасть в Прагу, надо ехать на Вроцлав. Дорога туда, да и по другим направлениям, как я понимаю, идет через город. Количество светофоров от момента въезда в Варшаву и до выезда из нее, измеряется десятками, не единицами. И сами трассы, за очень малым исключением, проложены по населенным пунктам, с ограничениями скорости и нередкими светофорами. Так что средняя скорость, как ни старайся, высокой не будет. Плюс один – успеваешь смотреть по сторонам и наслаждаться окружающими пейзажами. Довольно часто встречаются очень милые отели и рестораны. В одном симпатичном заведении с соломенной крышей и большими порциями реально вкусной еды мы поужинали, в другом, не менее симпатичном, заночевали. 130 злотых за отличный номер с завтраком в тихом уютном отеле – некоторая компенсация за наши мытарства.
День третий.
В полседьмого встал на пробежку, глазам не верю – моросит дождь, не прекращающийся, похоже, с ночи. Везде лужи, лес сырой, через пять минут бега кроссовки промокли насквозь. И, что самое невероятное, на улице холодно! Вернувшись, посмотрел на гостиничный термометр – пятнадцать градусов. Неужели еще вчера мы мучились без кондиционера от тридцатипятиградусной жары, жары, продолжающейся уже три недели и тянущейся из Москвы через Белоруссию и Польшу в Чехию и далее везде. И по прогнозам ожидающейся еще, как минимум, неделю. И, вдруг, прохлада. Разбудил Машу, позавтракали, поехали. Думал, потеплеет к обеду, не тут то было, на градуснике восемнадцать по Цельсию. Позвонил в Москву – там стало еще хуже, плюс смог от горящих торфяников. Посочувствовал родным и близким, порадовался за нас с Машей. Перед чешской границей решил избавиться от ненужных больше злотых. Заехали на заправку, открутил крышку бензобака, залил солярку на все имеющиеся в наличии «пенёнзы», крышка не закручивается. Вторая попытка, пятая, десятая. Не закручивается.
Так не бывает, да, у нас всегда все не просто, но не до такой же степени. Вспомнился фильм «Невезучие» с Ришаром.
Подошел заправщик, пожилой поляк: «Moment, moment». Посмотрел на крышку, покачал головой, пошел за инструментом, а я, пока он ходил, отогнал машину от колонки. В течение часа в четыре руки, – я держал, он работал пассатижами и пинцетом, - мы чинили эту долбанную крышку. И победили-таки. Но час потеряли. Как раз этого часа нам потом и не хватило. Но это чуть позже, а пока мы пересекли границу и поехали по отличным чешским магистралям. Было желание заехать в Прагу, показать ребенку один из красивейших городов Европы, но она особого энтузиазма не проявила, да и время поджимало. Так что проехали краем, по объездной, и покатили в Судеты, к немецкой границе.
Чем ближе к границе, тем красивее пейзажи. Горы не горы, высокие лесистые холмы, уютные зеленые долины, многочисленные озера. Перед границей свернули с трассы в маленький городок Beroun, пообедать.
Очень красивый старый город с большой прямоугольной центральной площадью с расположенными по периметру магазинами, ресторанами etc., как и во многих других больших и малых европейских городах. Им повезло, у них нет лужкова, а то бы понатыкал бы там торговых центров. В Москве, кроме Красной, других незастроенных площадей, наверное, уже и не осталось.
В восемь вечера добрались до места, до собачьего отеля в Баварии. Отель расположен у подножия большого лесистого холма, на вершине которого сохранились развалины средневекового замка. Там каждый год силами местных жителей дается семь или восемь представлений из жизни средних веков, об этом я писал в «галопом по европам», день семнадцатый», если кому интересно, можно прочитать. Гостиница очень уютная и комфортная. И, при этом, совсем недорогая. Одноместный номер еще полгода назад стоил 32 евро. Но, толи оттого, что в глуши находится, толи еще по каким причинам, отель стал загибаться. Несколько раз я вообще был там единственным постояльцем. Но, что русскому хорошо, то немцу смерть – доходов-то никаких. Пытались продать отель: полтора миллиона евро за почти четыре звезды (не дают из-за отсутствия лифта) на двадцать номеров, плюс хозяйские апартаменты, плюс отличный видовой ресторан, и, наконец, больше гектара своей земли – никому даром не надо. Ну, положим, даром и взяли бы, я бы, наверное, первым был. А за полтора мио не взяли. Так хозяйка, типичная немка бальзаковского возраста, не стала впадать в панику, а села, подумала, еще подумала, потом еще немного и, уж не знаю, упало ей что на голову, или просто высидела, но пришла в ее голову замечательная идея – сменить ориентацию. Не свою, конечно, от этого вряд ли прибавилось бы постояльцев, а отеля. И сделала она гостиницу для собак и их хозяев. Вложила кучу денег, сделала душевую для собак, площадку для выгула, выкопала пруд, полностью отремонтировала здание, развесила фотографии и постеры собак, расставила на территории их скульптуры. И получилась гостиница для собачников.
Есть отели, их мало, куда пускают с собаками. Но пользуются этой услугой немногие, по крайней мере, я больше пары – тройки четвероногих на отель не встречал. Здесь же все «заточено» под собачников. И позиционируется он , и рекламируется как «отель для собак и членов их семей» (слоган мой, только что пришло, надо будет Карен, хозяйке, продать). И результат не заставил себя ждать. Последний год отель почти все время полон постояльцев. Причем из двадцати номеров собак не бывает лишь в одном, в моем. Все остальные гости с собаками. У половины их по две, у некоторых – по три. Приходишь на завтрак – под каждым столом лежат тела с мордами и хвостами. И терпеливо ждут, пока хозяева напьются, кто чаю, кто кофе. Черт их знает, может у немцев и собаки приучены к порядку, но стычки и перебранки случаются крайне редко. И по ночам никто не лает и спать не мешает. И, самое главное, хозяевам очень комфортно. Они ощущают себя как в клубе, среди своих. Это мы с Машей здесь гости из другого мира, под нашим столом не лежит «Белка» или «Марли». Но, поскольку мы любим животных, и, особенно, собак, и особенно, Маша, нас это совсем не напрягает. Скорее наоборот. Маша очень быстро перезнакомилась с хозяевами и их питомцами, не смотря на языковый барьер, так что пару раз уезжая по делам, я спокойно оставлял ее на попечение добродушных немцев.
Устроились, и сразу, быстрым шагом пошли на вершину холма, в замок. Там уже час как шло представление. Было уже совсем темно, а от гостиницы до развалин сплошной заповедный лес. Так что было немного не по себе. Романтичности придавали воткнутые вдоль лесной дороги на время спектакля факелы. Через полчаса запыхавшиеся мы добрались до ворот замка. Но войти не смогли, вход перегораживали всадники в полном рыцарском облачении. Лошади нервно перетаптывались с ноги на ногу и фыркали, оскаливая зубы. Из чувства самосохранения мы остановились на некотором удалении. Рядом с воротами стояла хорошо сохранившаяся сторожевая башенка, в которой теперь сделали реквизиторскую. Зная, что мой немецкий партнер принимает самое деятельное участие в этих постановках, мы с Машей «огородами» протиснулись туда. И точно, вся крепкая баварская семья, - без какой-либо иронии, только зависть, - была там. Ганс осуществлял общее руководство, супруга помогала актерам переодеваться, старшая дочь занималась лошадьми, младшая, тринадцатилетняя Анна участвовала в спектакле. Несмотря на занятость, они искренне нам обрадовались, а это всегда приятно. Я переживал, что дочка не увидит действо, но спустя четверть часа всадники, после взрывов нескольких петард, скорой рысью двинулись в замок и, Ганс провел Машу внутрь, на трибуны. Через двадцать минут все закончилось, но судя по восторженному Машиному лицу, впечатлений она успела набраться. Еще полчаса заняли выходы на бис, поклоны, проводы публики. Все участники спектакля выстроились за крепостными воротами в два ряда по обе стороны дороги и благодарили покидающих замок зрителей. А те, в свою очередь, еще находясь под впечатлением прекрасного спектакля, радостно трясли руки «рыцарей», «купцов» и «крестьян».
В миру он мастер в автосервисе, здесь - фон-барон
Слева на коленях директор местного тур. офиса и, как и "барон" очень приятный человек.
Когда последний гость ушел,
Труба к застолью проиграла,
И, хоть внизу я принял два,
Сейчас мне показалось мало.
И мы с немцами вернулись в замок, в одном из сохранившихся строений которого открылся ресторан, где мало еды и много пива. Зал маленький, народу битком, только местные, все, кто каким-либо образом участвовал в спектакле. Шум, гам, разговаривать почти невозможно, но очень душевно посидели!
Дни четвертый и пятый.
Прошли спокойно, в ненапряженном труде в состоянии душевного покоя на фоне прекрасной погоды, чистой природы, чистого воздуха, чистой воды и натурального, из этой воды, хмеля и солода, баварского пива.
На центральной площади городка, внизу мы с семьями пьем пиво ("детЯм - мороженое")
Да, чуть не забыл самое главное, радостно поделиться опытом ремонта своего «мерина» в немецкой «конюшне». Машине уже семь лет, и проехала она четверть миллиона, так что пришла пора позаботиться о старушке. Московские сервисы меня слегка достали, у дилеров запредельные цены, у «непородистых» свои тараканы: зимой оставил машину – высадили аккумулятор под замену, и сказали, что «так и было» (ударение на последнем слоге). Кондиционер делали, делали, да так и не сделали. Ремонт на три часа делают три дня. В общем, решил, уж, коль скоро еду на родину моего «Мерседеса», или, точнее моей «Мерседес», там буду и ремонтироваться.
Заранее позвонил, попросил русских немцев, работающих у Ганса, присоветовать достойную мастерскую неподалеку. И в последний день нашего пребывания в Баварии мы поехали в «райцентр». В двух километрах от города, в маленькой деревушке находился такой же маленький, на три подъемника, семейный автосервис Meyer, в котором работали отец Meyer, сын Meyer, и еще один паренек, видимо, приятель Майера-младшего. Первое, что меня поразило – идеальные чистота и порядок. И на территории, и в боксах. Чисто было, как в реанимационном отделении больницы. Ни пятнышка масла, ни тряпицы на полу. Все инструменты разложены по местам, в основном в развешенные по стенам «патронташи», использованные материалы и отработавшие детали – даже и не понял где, наверное, сразу в мусорные баки на улице.
Сразу вспомнил примерно такую же мастерскую в Дмитрове, где я пытался починить кондиционер перед поездкой. Вышел мастер в промасленной навсегда робе, вытер нос тыльной стороной ладони: «Какая проблема, хозяин?» Объясняю. «А, понятно, сейчас компьютер подключим, найдем ошибку», и не успеваю глазом моргнуть, он уже сидит на водительском сиденье, пропитывает обивку «отработкой». В итоге, денег взяли, кресло и руль маслом испачкали, кондиционер проработал сутки.
Здесь же кресло и руль закрыли чехлами, хотя их фирменные комбинезоны были только из химчистки, или, по крайней мере, выглядели так. Но, самое главное, они быстро, качественно и недорого сделали мне машину. Отдал я ее в восемь, забрал в семнадцать. За это время мне сделали кондиционер, и работает он по сей день, поменяли масло и все фильтры, тормозные диски и колодки, провели полную диагностику всех систем, выявили проблему в одной форсунке, устранили ее (после этого машина полетела, а в Москве мне говорили, что все нормально). Поменяли ручейковый ремень, закрепили провисшие после мелкой аварии фары (в Москве опять же говорили, что сделать ничего нельзя, только под замену). Попутно провели какую-то специальную диагностику на местном дилерском центре, где я наконец-то купил резину. Очень достойные шины Continental Premium Contact 2 225/55/16 по 107 евро за баллон, в московских магазинах они стоят около 7000 рублей, или 175 в пересчете на евро по летнему курсу. А у дилеров, я думаю, за двести. Почувствуйте разницу. Весь ремонт обошелся мне в пятьсот евро, включая оригинальные запчасти. Когда я спросил Майера-старшего, забирая машину, оригинальные ли диски и колодки, он не понял моего вопроса. Потом, когда Виктор, сопровождавший меня русский сотрудник Ганса, разъяснил ему суть вопроса, он рассмеялся, и сказал, что они вообще не используют неоригинальные parts, никогда. И еще Виктор рассказал мне, что Herr Meyer ремонтирует только мерседесы, и отказывает даже своим постоянным клиентам, сменившим трехлучевую звезду на любой другой фирменный знак. Единственное исключение – американский пикап шестидесятых годов, который он реставрирует для собственного удовольствия. В общем, к вечеру пятого дня путешествия и второго дня первого «пит-стопа», мы были готовы к выходу на следующий этап.
Продолжение следует...
Последнее редактирование:
